Идеальная метафора «текучего общества» Эстония - красавица Балтики, лишившaяся памяти.

Кто-то называет ее «э-республикой». Небольшое государство рядом с Финляндией, является, возможно, самым высокотехнологичным в мире. Полностью ориентирован оe на Скандинавию и на будущее, увидело возвращение призраков из прошлого (советского). Но больше, чем Россию, эстонцы, наряду с другими европейцами, должны боятся глобализации. И вот почему.

Бедный неизвестный солдат. Его бронзовая печаль, напоминающая о многих безымянных солдатах Красной Армии Иванах , не передает нам чувствa триумфа победы во Второй Мировой войне (для русских « Великая отечественная война»). Этот монумент подходит скорее для памятных цветов и тихой медитации, чем для звуков трубы и фанфар, и, наверное, ему лучше стоять здесь на кладбище рядом с могилами другим павшим, а не на площади в Таллинне, где он стоял раньше. До инцидентов, которые сделали его известным и вывели Эстонию на первые заголовки газет всего мира, во время «брозовой ночи», как ее называют здесь, которая буквально напоминает о других ночах, более драматичных, трагичного двадцатого века, который отказывается себя похоронить. Но что же случилось во время этих «бронзовых ночей» в конце апреля, когда ,казалось, что международные отношения вернулись к временам Холодной войны? Газеты сообщали о решении эстонского государства перенести монумент советскому солдату, как об искре, которая послужила поводом для начала восстания русского меньшинства (или лучше русскоговорящего), которое живет в этой стране. Дневные протесты ночью перерасли в городскую войну, сопровождаемую насильственными действиями со стороны эстонской полиции. Не обошлось и без погибшего (молодой русский Дмитрий Ганин, зарезанный, возможно, во время стычки с эстонскими скинхедами), более десяти раненых, в том числе и тяжелораненых, сотни арестов. После чего, развязывается наступление со стороны Путина. Эстонское посольство в Москве осаждается, русские хакеры, управляемые секретными службами массивно атакуют компьютерную систему Эстонии, министр иностранных дел Сергей Лавров говорит угрожающим тоном, который не был слышен со времен Брежнева. И все это во время того, как Буш настаивает на установке системы ПРО в Чехии и Польше, и Путин отвечает, что направит свои ракеты против Европы. По СМИ пробегает старомодный холодок Холодной войны, европейские правительства, более прагматичные, боятся за поставку газа и нефти, но не могут оставить страну члена ЕС одну в противостоянии гневу Москвы. В этой напряженной обстановке, которая находится на гране гротеска, Европа все же собирается на защиту Эстонии, во главе с председателем Ангелой Меркель (куда лучше других лидеров континента, в эти времена, скупые на выдающиеся личности). Во время Большой восьмерки в Германии международный кризис отступает, все возвращается на свои места и лето вновь приносит туристов (в основном англичан)в Таллинн, с его одним их самых красивых старых городов всей Восточной Европы. Все в порядке и ничего не в порядке, как говориться. Потому что события апреля, если не брать в расчет бурные политические провоцирования с обеих сторон (Эстонии и России), являются показательным сигналом ко многим вещам. Это как будто нервный тик на лице с виду безупречного человека, или пятно сырости в казалось бы идеальном доме, то есть это имидж Эстонии, который она хочет показать внутри и снаружи себя. Путинский циничный шовинизм уже давно ни для кого не секрет, только люди подобные Берлускони могут делать вид, что не замечают сдвиг в сторону авторитаризма в России. Но Россия, не смотря на то, что она полностью отвоевала себе место на арене СМИ, не в центре этой истории, напротив, можно сказать, что она решила любой ценой влезть в ситуацию, которая ее не касается, по крайней мере, с политически -международной точки зрения. Путин на самом деле не занимается проблемами русскоязычного меньшинствa в странах Балтии, потому что защита меньшинств, и следовательно, уважение прав человека для него и для его режима это- минное поле. Ему интересно только защищать престиж Москвы и оставаться на гребне волны ностальгии по Советскому Союзу - то, что он делает с тех пор, как он находится у власти. Нет, Эстония, как и другие балтийские страны должны интересовать только Европу. И не только в связи с тем, что с 2004 года она является членом ЕС, а потому, что она является маленькой метафорой вызовов, которые нас ожидают. Если бы существовала историческо-политическая грамматика, Эстония была бы странным спряжением вычеркнутого прошлого, имманентного настоящего и вероятного будущего. Начнем с «имманентного настоящего». Вид на Эстонию со старого города Таллинна - это открытка постмодерной Европы, отлично сохраненная, очень чистая, со своими средневековыми стенами и лютеранскими церквями, заведениями для туристов, всегда доступным интернетом, с разными точками wifi, где любой может сидеть со своим ноутбуком бесплатно и без проводов. Модная одежда, красивые северные девушки, оплата по кредитной карте или напрямую через мобильный телефон, электронная музыка, футуристический интерьер или просто с редким дизайном. Своего рода «cool Estonia”, блестящая и передовая, которая свободно говорит по-английски и отлично ориентируется в новых технологиях и «новой экономике». С рейсами “low-cost” со всей Европы, продвинутыми услугами, зарубeжными инвестициями, экономикой, которая растет азиатскими темпами, безработица, по крайней мере в Таллинне, практически сведена к нулю. Прикольное, это имманентное настоящееeе, как волна, на которой надо кататься без комплексов или чувств вины, как настоящие сёрфингисты, как говорит социолог Зигмунд Бауман, который ввел понятие «текучей современности», чтобы описать действительность, где все быстро меняется, a те, кто останавливаются - потеряны. Память измеряется только в гигабайтах, та, что для жестких дисков, и естественно не та, что напоминает нам, откуда мы пришли, чтобы лучше понять, куда мы идем. И здесь мы углубляемся в «вычеркнутое прошлое». Впервые оно было вычеркнуто официально, во время независимости: Эстонская республика родилась 20 августа 1991 ( после попытки переворота против Горбачева), как продолжение независимой Эстонии с 1918 по 1940. То есть, до трех оккупаций: сначала советской в 1940, вследствие договоров о разделе между Риббентропом и Молотовым, или же между Гитлером и Сталиным; потом нацистcкой в 1941, и второй советской в 1944. Полвека истории ставится в скобки, и происходит возвращение напрямую к мнимой «золотой эпохе» довоенного периода (когда Эстония великого президента Константина Пятса наоборот, была авторитарным режимом, распустившим парламент и упразднившим партии).
Первое политическое последствие - это ограничениe прав на гражданство- право голоса положено только тем, кто был эстонский гражданином до 1940 года и, естественно, их потомкам. Более трети населения находится изначально за чертой: речь идет в основном о русских, эмигрировавщих в Эстонию во времена Сталина и после. Для новой республики, они просто “aliens”, «инопланетяне» ( эмблематичный термин) или «граждане Советского Союза», который скоро станет «бывшим». Парадокс заключается в том, что некоторые из них будут годами единственными европейскими гражданами с советским паспортом, гражданами умершего государства. Теперь с чисто практической точки зрения, скажем так «Реальной политики», этот выбор можно было понять, потому что значительная часть «инопланетян» была несомненно близка к Москве и испытывалa ностальгию по коммунизму. Но в любом случае, можно было дать людям, которые родились и выросли в Эстонии, (зачастую это второе и третье поколение) право выбора принадлежности, хотя бы потому что все жили почти 50 лет при коммунизме, a не только русские иммигранты (или украинские, белорусские, молдавские). Bсе перенесли ограничения или пользовались преимуществами той системы. Однако, наоборот, созрело уравнение «коммунизм равен Росcии и Россия равна комунизму», что по само по себе является искажением. Конечно, таким образом Эстония избежала трансформации других бывших советских республик, где «менялось все, чтобы не менять ничего». Но эта новая непорочность, это полное сведение к нулю имело не только позитивные аспекты, как похоже полaгают эстонцы, и не только в связи с проблемой русскоговорящего меньшенства, как мы увидим дальше. Во второй раз был вычеркнут период нацистcкой оккупации. Конечно, Эстония была жертвой двух тоталитарных систем двадцатого века, подчинённая как Гитлеру так и Сталину, именно так же, как и другие страны Балтии, или Польша, или Украина, которым непосчаcтливилось с географическим расположением, поместившeе их в нацистcко-большевистcкие клещи. Для эстонцев, конечная победа Сталина обозначала смерть и массовые депортации. Настоящая децимация. Но этого размышления не достаточно для того, чтобы понять историю, и не забывать ее уроков. Речь не идет о турнирной таблице между разными европейскими народами, которые были оккупированы немцами, а о понимании того, что реакции были у всех разные в части признания ответственности и извлечения из этого урока. Эстония была примерной коллаборационисткой. Наравне с Латвией и в большей степени, чем Литва, если говорить о странах Балтии, у которых больше общего, чем мы привыкли думать. Эстонцы были добровольцами и призывниками в ряды СС. Речь идет о бригаде (добровольцы) и о целой дивизии ( призывники), то есть, десятки тысяч человек, которые боролись на восточном фронте до конца войны. в Эстонии не было и следа сопротивления нацистам, в то время как были концлагеря и отделения эстонской полиции, которая работала бок о бок с Гестапо. Эстонские борцы были «растаможены» Госдепартаментом США в 1950: они не были уподобляемы нацистам, и по-любому «они не проявили враждебность к США». В итоге, в недопустимо легкой точке зрения "вычеркнутого прошлого" они были восприняты по-любому как "патриоты" в борьбе против большевистского врага, вставшие на защиту Европы, как заявил один из депутатов парламента от радикально правой партии "Isamaa" ("Родина"). Чтобы почтить их память был даже возведен красивый монумент на востоке страны, который потом убрали после протестов еврейского сообщества.
Монументы, противоречия, неудобное прошлое, проблемы - в Эстонии устраняется все. И в итоге при этом рискуют убрать и правду. Вот почемы стычки в апреле за монумент неизвестному солдату были показательны, и не относительно нахальства режима Путина, которое уже всем было известно и естественно не удивительно для того, кто вышел из гнусного КГБ, а относительно того затруднительного внутреннего положения в красивой забывчевой балтийской стране.
Возьмем эстонскую версию фактов. У нее есть две основные идеи, обе правдивые, но как всегда наполовину. Первая, минималистcкая, сводит все к грубому хулиганству, к обычной преступности, выданную за политический протест. Вторая, чрезмерно расширяет картину и видит везде постановку Москвы: "монумент был там давно и никого не интересовал, прежде
чем в 2002 году за него не взялось российское посольство".
И в самом деле, стычки были спровоцированы бандами пьяных русских молодых людей, которые вечером пришли на смену небольшому количеству мирных манифестантов, в основном, тоскующим по СССР, ветеранам войны, и представителям старого поколения (те, кому в 1991 было больше 40 лет), которое было отрезано от независимости и от бума "новой экономики". Молодежь, возможно и была русскоговорящая, и смогла нарисовать несколько серпов и молотов или другие советские символы, но очень они походили на их сверстников из французских банльё или из городских пригородов половины Европы, и они просто-напросто являются отходами глобализации: без денег, без принадлежности, без родины, без религии, без идей. Ясно что, при отсутсвии благ, после того,как они разрушили трамвайные остановки и подожгли мусорные контейнеры, они атаковали магазины Hugo Boss и Armani. Они берут себе то, что общество им навязывает, не давая им средств на их приобретение.
Они - дети пустоты, именно как и их сверстники-скинхеды из бара "Woodstock" ( увы, уже и названия ничего не значат), которые может более обеспечены, конечно с приемуществом говорить на родном эстонском, но также обреченные ничего не значить в стране, которая перенесла за границу и в самые неустойчивые и незначимые отрасли экономики, ключи от национального богатства и рычаги политического управления. При зарубежной торговле, которая в три раза прeвышает ВВП, Эстония начиная с 90х годов села на американские горки "новой экономики" и уже не может с них слезть, независимо от правительств у власти, по мнению одного журналиста из “Baltic News Service”. К своему счастью, в основном она имеет дело со Скандинавией, начиная с Финляндии, и у них есть общество, которое хочет иметь скандинавское лицо, в противном случае, разразился бы уже социальный кризис , не то что выступление вандалов.
Но обо всём этом не говорится, надо придерживаться официального оптимизмa. Вот почему памятные манифестации вокруг советского монумента неизветсному солдату были интерпретированы только как маневры Москвы, чтобы дестабилизировать Эстонию. Провоцирование со стороны Кремля было еще какое, но это не означает, что не было и спонтанного движения, которое хоть и было небольшим сигналом со стороны небольшой части населения, которая не ощущает свеого представительства, которая чуствует себя игнорированной. Теперь проблема гражданства начинает постепенно разрешаться, сейчас 70 % русскоговорящих имеют эстонский паспорт, и те, кто родились после независимости, по-любому становятся эстонскими гражданами, независимо от происхождения. Вопрос полических прав теперь касается 100 тысяч людей от общего населения в полтора миллиона, и даже "инопланетяне" могут голосовать по крайней мере на местных выборах.
Но "инопланетяне" являются таковыми особенно с умственной точки зрения, и не только потому что они не хотят учить трудный эстонский язык (хотя эстонцы были долгое время обязаны учить русский), но и потому, что они отказываются от современности, где для них нет места. "Русские Эстонии, в отличие от латышских, в основном были пролетариат, пришедший сюда как рабочая сила для промышленности, для электростанций или на советские военные базы", объясняет Йозеф Катц, русскоговорящий еврей из " Молодежи Эстонии", газета на русском языке. "Они никогда не представляли собой настоящую элиту, и это в частности объясняет отсутствие партии, которая бы представляла русское меньшинство". И кстати, этот факт усугубляет их разочарование. Социальные, языковые, и ментальные различия. Проезжая по тому небольшому куску российской территории , который находится между Польшей и Литвой- Калининград, то есть бывшему прусскому Кенигсбергу, родине Канта и Ханны Арендт, это понимается лучше.
Конечно, есть вещи характерные теперь и для всей Европы. Но в Калининграде тяжелое наследие советской архитектуры (которое прослеживается, кстати, и в Таллинне) особенно заметно. Однако она не такая мрачная и угнетающая как можно представить. Здесь атмосфера заполнена меланхолией или даже наивностью, в стиле 60х-70х, с жителями, которые идут на рыбалку к речке, парочки, которые ходят в парки на пикник, семьи, которые посещают зоопарк, который является наверное самым грустным и заброшенным зоопарком Европы, где большинство клеток печально пустует, но похоже им и так весело. Или мальчики (и девочки), которые распивают пиво на площади, потому что большинство заведений для них дико дорогие. Вобщем, занятия для "неудачников", глазами Таллинна, такого модного и высокотехнологичного.
Но если вы выйдете за пределы старого города и прогуляетесь в районе вокзала, то увидите такую же человечность, хоть и с более хмурым видом, несмотря на то, что быть бедным в Эстонии намного лучше по сравнению с Россией. И это тоже в Эстонии является частью "вычеркнутого прошлого". Похоже, что никто не помнит, что действующий премьер министр Андрус Ансип, 1956 года рождения , либеральный реформист в стране, где левых партий просто на просто не существуeт, который возглавляет "лучшее правительство Европы", по мнению "The Economist", был членом эстонской коммунистической партии времен СССР. Прям как и бывший президент Рюютель. Короче говоря, несмотря на то, что правящий класс Эстонии в основном состоит из молодых, не все родились в капусте с точки зрения политики. Но это неважно, либералист и православный монетарист Ансип тоже "перезапустил" память: это он тот, кто был во главе борьбы за снос монумента, когда понял, что эстонцам стали по- настоящему мешать празднования русских, и что выставлять напоказ решительность и национальную гордость заслуживало одобрения. Остальные партии пошли с ним в одной упряжке, и, парадоксально, наименее заинтересованными оказались именно члены националистической партии "Родина".
И это тоже не случайно - слишком много экономики вредит политике, которая должна ухватиться хоть за какой-то принцип, иметь хоть каплю эмоции, потому что нельзя прожить только потреблением. Или можно. И здесь мы подходим к "возможному будущему". Конечно, компьютер, мобильные телефоны, айподы - это новый рубеж. Нокиа уже давно давно "тестирует" на потребителях Эстонии свою продукцию, Skype был изобретен здесь, эстонскими инженерами. Такие cтраны как Эстония или Ирландия отмечаются как новые модели развития, основанные на гибкости и международных инвестиций. Общества продвинутых услуг- исключительно пост-индустриальные государства . Но слишком быстрое благополучие бьет в голову. Мы прекрасно в этом убедились в Италии, которой понадобились целых 40 лет чтобы достигнуть нынешних стандартов (которые уже начинают устаревать).
Здесь люди живут просто-напросто сверх своих возможностей, преследуя потребление, взвинченное двухзначным ростом. Наличные уже практически изчезли, все делается с кредитными картами, которые надо бы называть дебитoвые. Эстонские семьи не экономят, и не инвестируют в старое спасительное имущество "старой экономики". Эстонская экономика похоже сцеплена двойной нитью с коварными международными финансами, как этого хочет идеальная глобализация. Но что случится, когда бум пойдет на спад? Кто возьмет на себя защиту слабозащищенных слоев населения, которые на самом деле никем не представлены? И посколько через 16 лет после независимости эстонцы живут как разведенные в доме с другими меньшенствами, что случилось бы, если бы им пришлось столкнуться с проблемой эмиграции?
Какую веру, какую силу духа могла бы обрести пост-христианская страна, которая любезно отложила в сторону религию ( и брак), настолько, что все статистики гласят о том, что две трети населения не принадлежат никакой религии? Возможно, маленькая Эстония будет в состоянии просто ответить на этот и другие вопросы, хотя бы потому что не так уж и сложно управлять полуторамиллионным населением. Но такие страны как Эстония не могут служить моделью для единой Европы, как Тони Блэр и единомыслие англосаксонской закалки нам повторяют из года в год, заражая даже Францию "американца" Саркози. То есть, зона свободной торговли, со слабой политикой и без социальной справедливости, которая бы разрешала противоречия, отодвигая их в сферу общественного порядка, под знаменем "закона и порядка", который действует только для все более многочисленных неудачников и отбросов системы.
Кто-то вместе с комунизмом похоронил и все разговоры про равенство, про равные права для всех. Кто-то, сводя христианство к традиции и национальной принадлежности, или стирая его как глупое бремя прошлого, заодно стер и разговоры о бедности, главном послании Евангелия. И о смысле жизни. Кто-то думает, что Европа родилась для того,чтобы сбросить инфляцию и убрать таможенные пошлины, и не для того,чтобы нести мир, справедливость и свободу для всех. Бедный неизвестный солдат стоит там и напоминает нам об этом, но, похоже, никто не хочет ему верить.
Чезаре Сангалли
Cesare Sangalli